Фаддей Тверской, сщмч. Житие священномученика Фаддея (Успенского) Как владыка Фаддей спрятал хлеб под подушку

Года в селе Наруксово Лукоянского уезда Нижегородской губернии в семье священника Василия Успенского. Дед будущего святителя также был священником, и знавшие его почитали как человека высокой духовности, как настоящего молитвенника, как человека, имевшего глубокую веру и любящее, кроткое сердце. Из всех своих внуков он больше других любил Ивана, которого в шутку называл архиереем.

Первым назначением иеромонаха Фаддея стала должность преподавателя Смоленской духовной семинарии . В г. он переводится в Уфимскую духовную семинарию , где за диссертацию "Единство книги пророка Исаии" получает степень магистра богословия. В г. отец Фаддей становится инспектором, а затем - ректором той же семинарии с возведением одновременно в сан архимандрита . Еще через год - новое назначение - ректором Олонецкой духовной семинарии .

Датировка назначений года - по Губонин, М. Е. и др., История иерархии Русской Православной Церкви , Москва: ПСТГУ, 2006, 404-405.

Священномученик Фаддей Тверской

Священномученик Фаддей Тверской, в миру - Иван Васильевич Успенский, родился 12 ноября 1872 г. в селе Наруксово Нижегородской губернии в семье священника

Отец - Успенский Василий Федорович, благочинный, протоиерей

Мать - Успенская Лидия Андреевна

Окончил Нижегородскую духовную семинарию.
В 1896 г. окончил Московскую духовную академию со званием кандидата богословия. В 1896-1897 гг. был профессорским стипендиатом академии.
В августе 1897 г. пострижен в монашество с наречением имени Фаддей, рукоположен в сан иеродиакона.
С 21 сентября 1897 г. - иеромонах, преподаватель логики, философии и дидактики Смоленской духовной семинарии.
С 19 ноября 1898 г. - инспектор Минской духовной семинарии с исправлением обязанностей преподавателя Священного Писания.
С 1900 г. - преподаватель основного догматического и нравственного богословия в Уфимской духовной семинарии.
С 5 марта 1902 г. - инспектор Уфимской духовной семинарии.
15 марта 1902 г. возведен в сан архимандрита.
С 8 января 1903 г. - ректор Олонецкой духовной семинарии.
21 декабря 1908 г. хиротонисан во епископа Владимиро-Волынского.
С осени 1916 г. по 28 января 1917 г. временно управлял Владикавказской епархией (на время болезни епископа Владикавказского Антонина.
В 1919 г., после того, как правящий Волынский архиерей архиепископ Евлогий вынужден был оставить кафедру и уехать за границу, стал исполнять его обязанности.
В ноябре 1921 г. арестован в Житомире по обвинению в участии в повстанческом движении на Волыни. Верующие просили освободить его из тюрьмы: «Епископ Фаддей много лет известен в городе Житомире, где нет храма, в котором бы он не богослужил и не проповедовал. Нам известна и его личная жизнь как молитвенника и пастыря. Никогда епископ Фаддей не вмешивался в политику, ничего не предпринимал против советской власти, ни к чему противозаконному никого и никогда не призывал». Владыку перевезли в Харьков, где после допроса местная ВУЧКа постановила: «… выслать епископа Фаддея в распоряжение Патриарха Тихона с правом жительства только в одной из центральных северных губерний РСФСР и Западной Сибири со взятием подписки о регистрации в органах ЧК…».
13 марта 1922 г. назначен Птариархом Тихоном на Астраханскую кафедру, с возведением в сан архиепископа. Однако вскоре арестован и обвинен в том, что способствовал печатанию воззвания к пастве временно управлявшего церковью после ареста Патриарха Тихона митрополита Агафангела с призывом хранить в чистоте устои Церкви и остерегаться обновленческого движения. Содержался во Владимирской тюрьме.
В 1923 г. выехал в Астрахань, где приступил к обязанностям правящего архиерея. Вел крайне скромный образ жизни. Часто проводил богослужения, много проповедовал. Противодействовал «обновленческому» движению. Патриарх Тихон говорил одному из жителей Астрахани: «Знаете ли Вы, что владыка Фаддей святой человек? Он необыкновенный, редкий человек. Такие светильники Церкви - явление необычайное. Но его нужно беречь, потому что такой крайний аскетизм, полнейшее пренебрежение ко всему житейскому отражается на здоровье. Разумеется, владыка избрал святой, но трудный путь, немногим дана такая сила духа. Надо молиться, чтобы Господь укрепил его на пути этого подвига ».
В 1926 г., после ареста заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) в его обязанности временно вступил митрополит Иосиф (Петровых), который, в свою очередь, назначил своими преемниками на случай ареста трех архиепископов, в том числе Фаддея (Успенского). После ареста архиепископа Иосифа он выехал в Москву, чтобы приступить к временному руководству церковью, однако в Саратове был задержан и выслан в город Кузнецк Саратовской губернии.
В марте 1928 г. освобожден, назначен архиепископом Саратовским.
В ноябре 1928 г. переведен в Тверь (Калинин), архиепископ Калининский и Кашинский . Как и в Астрахани, много проповедовал, пользовался любовью паствы, что вызывало раздражение властей.
29 сентября 1936 г. власти лишили архиепископа Фаддея регистрации и запретили служить, но владыка продолжал служить.
20 декабря 1937 г. арестован. На допросах держался мужественно, виновным в контрреволюционной деятельности себя не признал. Во время тюремного заключения был помещен вместе с уголовниками. В житии святителя приведена следующая история. Однажды ночью Богоматерь «явилась главарю уголовников и грозно сказала ему: «Не трогайте святого мужа, иначе все вы лютой смертью погибнете». Наутро он пересказал сон товарищам, и они решили посмотреть, жив ли еще святой старец. Заглянув под нары, они увидели, что оттуда изливается ослепительный свет, и в ужасе отшатнулись, прося у святителя прощения. С этого дня все насмешки прекратились, и уголовники даже начали заботиться о владыке. Начальство заметило перемену в отношении заключенных к владыке, и его перевели в другую камеру».
В конце декабря 1937 г. приговорен к расстрелу по обвинению в руководстве церковно-монархической организацией. По одним данным, расстрелян, по другим, был утоплен в яме с нечистотами. Тюремный врач предупредил верующих о времени похорон владыки (как и другие казненные, он был похоронен без гроба). Весной 1938 г. верующие тайно вскрыли могилу и переложили тело в гроб. На месте могилы был поставлен крест с надписью, но вскоре он был уничтожен. Позднее точное место захоронения было забыто и найдено лишь в 1990 г.
26 октября 1993 г. были обретены мощи святителя Фаддея, которые находятся ныне в Вознесенском соборе Твери.
В 1997 г. Архиерейским собором Русской Православной Церкви причислен к лику святых как новомученик.

Праздники святому

А рхиепископ Фаддей (в миру Иван Васильевич Успенский) родился 12 ноября 1872 года в селе Наруксово Лукоянского уезда Нижегородской губернии в семье священника Василия и жены его Лидии, у которых было семь сыновей и две дочери. Дед будущего владыки тоже был священником, и домашние почитали его как сугубого молитвенника, как человека, имевшего глубокую веру и любящее, кроткое и снисходительное сердце. Из всех внуков дедушка больше других любил Ивана, которого называл архиереем.

После окончания Нижегородской Духовной семинарии Иван Успенский поступил в Московскую Духовную Академию. Во время учебы в МДА Иван по благословению ректора стал обращаться за духовными советами к иеромонаху Герману, известному старцу, подвизавшемуся в Гефсиманском скиту при Троице-Сергиевой Лавре. Весной, по окончании 4 курса Академии, Иван ездил на каникулы домой, в Нижний Новгород. Перед отъездом, по заведенному обычаю, он зашел к отцу ректору. После краткой беседы, прощаясь, отец ректор посмотрел на его худобу и шутливо сказал: «А вы поправляйтесь, будете архимандритом или епископом».

Дома Иван переговорил с отцом относительно выбора пути: не стать ли ему священником? Говорили о трудностях и особенностях священнического служения. В частности, Иван спросил отца, есть ли в Нижегородской епархии неженатые священники. Выяснилось, что нет ни одного. Иван сказал, что ему все говорят о монашестве.

– Ну что ж, – ответил отец. – монашество дело хорошее, но его нужно принимать обдуманно, зная, что принимаешь его добровольно и навсегда.

– Но в монашестве человек отделяется от людей, так как монах закрыт в стенах монастыря.

– Нет, он не отделен от людей, только он служит людям особенным образом.

Прощание с домашними перед отъездом было, как всегда, трогательным. В этот день он сказал матери, что при каждом прощании он оставляет, кажется, более, чем прежде. За обедом говорил с отцом и матерью, с братом Александром о значении внешних подвигов, особенно связанных с оставлением семьи; для некоторых внешние подвиги есть единственный путь к устроению духовной жизни... В тот же день после чая и краткой молитвы Иван поблагодарил всех, попрощался и выехал в Москву. Молитвенное воспоминание соединилось со скорбным чувством разлуки с любимыми домашними, которая со временем должна была стать окончательной. В академии его ждали ученые занятия, но главное – тот же подвиг, та же молитва, неусыпная работа над своей душой.

18 января 1895 года Троице-Сергиеву Лавру посетил протоиерей Иоанн Кронштадтский. Иван впервые увидел его и, по обыкновению, бывшему за службами отца Иоанна, причащался Святых Таин со многими студентами академии. Он писал в дневнике: «За благодарственною молитвою видеть пришлось выражение лица, которое со смущением только вместил слабый ум...это было лицо ангела! Здесь одно небесное житие и нет ничего земного. Умиленное славословие и благодарение о неизреченном даре, значение которого он так ясно понимал и видел...». В 1896 году Иван окончил Московскую Духовную Академию.

В августе 1897 года Иван был пострижен в монашество с наречением ему имени Фаддей и рукоположен в сан иеродиакона в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. 21 сентября иеродиакон Фаддей рукоположен в иеромонаха и назначен преподавателем Смоленской Духовной семинарии. В 1890 году он был переведен в Уфимскую Духовную семинарию. Здесь за диссертацию «Единство книги пророка Исаии» он получил степень магистра богословия. В 1902 году он был назначен инспектором, а затем – ректором той же семинарии с возведением в сан архимандрита, а через год – ректором Олонецкой Духовной семинарии.

21 декабря 1908 года архимандрит Фаддей был хиротонисан во епископа Владимиро-Волныского, викария Волынской епархии. Став епископом, он не изменил взятому на себя подвигу, сурово постился и много молился, всю свою жизнь вверив Богу. Пасомые сразу почувствовали в нем человека святой жизни, образец кротости, смирения и чистоты. Жил он сначала во Владимире Волынском, а затем в Житомире, при кафедральном соборе.

В феврале 1917 года епископ Фаддей получил временное назначение во Владикавказ и в конце февраля отправился в путь. Начиналась гражданская смута. Железнодорожники бастовали, солдаты останавливали и захватывали поезда. С большим трудом епископ Фаддей добрался до Владикавказа. Приехав в город, оп прямо с вокзала отправился в собор и отслужил литургию. Епископ Фаддей неустанно учил паству оправдывать жизнью христианское звание и спасаться через православную веру. Это было чрезвычайно важно для населения российской окраины.

В 1917 году Волынь оккупировали поочередно то немцы, то поляки, то петлюровцы. В 1919 году архиепископ Евлогий (Георгиевский), управляющий Волынской епархией, был вне епархии, и епископ Фаддей стал правящим архиереем этой епархии, ввергнутой тогда во все ужасы оккупации, междоусобицы и разрушения. В это трудное время он духовно окормлял и поддерживал свою многотысячную паству. Для населения города его пребывание на архиерейской кафедре в столь тяжелое время было большим утешением. В его лице жители получили бесстрашного защитника всех, кого несправедливо преследовали в то время власти.

Спустя некоторое время владыка Фаддей был арестован. Сразу же после его ареста православные жители города Житомира написали заявление в Волынскую ЧК с просьбой отпустить владыку. Они писали: «Епископ Фаддей много лет известен в городе Житомире, где нет храма, в котором бы он не богослужил и не проповедовал. Нам известна и его личная жизнь как молитвенника и пастыря. Никогда епископ Фаддей не вмешивался в политику, ничего не предпринимал против советской власти, ни к чему противозаконному никого и никогда не призывал. Арест епископа Фаддея весьма тревожит все православное население города и его окрестностей, каковое волнуется тем, что лишено возможности молиться со своим любимым архипастырем и пользоваться его духовным руководством. Все мы ручаемся в том, что епископ Фаддей стоит вне политики, и просим освободить его из заключения под вашу ответственность». Православными была избрана делегация из шести человек, которой было поручено объясняться с властями. Но власти не отпустили епископа, а перевели его в Харьковскую тюрьму.

Сопровождавший владыку начальник секретного отдела Волынской ЧК Шаров, понимая, насколько неубедительны обвинения против епископа, 19 февраля 1922 года подал свое особое мнение: «Епископ Фаддей, как высшее духовное лицо в Волыни... действовавший, безусловно, во вред советской власти, ни в коем случае не может быть возвращен на Волынь. Со своей стороны считал бы его политически неблагонадежным; как находящегося на Волыни более пятнадцати лет и пользующегося большим авторитетом среди местного населения выслать из пределов Украины в распоряжение высшего духовенства РСФСР под негласное наблюдение местных органов ЧК».

25 февраля ВУЧК, рассмотрев дело епископа Фаддея, постановила: Гражданина Успенского И. В. «выслать в административном порядке с правом жительства только в одной из центральных северных губерний РСФСР и Западной Сибири со взятием подписки о регистрации в органах ЧК».

9 марта 1922 года епископ Фаддей был освобожден из Харьковской тюрьмы и на следующий день выехал в Москву. По прибытии в Москву он сразу пошел к Патриарху Тихону. Рассказав об обстоятельствах своего "дела" и о том, что его выслали из Украины и вряд ли допустят обратно, он просил Патриарха определить его на кафедру в один из волжских городов, поскольку сам он родился в Нижнем Новгороде. Находясь в Москве, Архиепископ Фаддей принимал деятельное участие в работе Священного Синода при Патриархии. Служил владыка большей частью на Валаамском подворье. Он часто проповедовал, причем к проповедям готовился с великим тщанием, стараясь, чтобы каждое слово было произнесено от сердца, основано на опыте, было растворено благодатью, внешне не имело лишнего, но было точно, образно и доходчиво.

В марте месяце 1922 года большевики приступили к изъятию церковных ценностей. Началось новое гонение на Православную Церковь. Патриарх Тихон переехал из Троицкого подворья в Донской монастырь, где вскоре он был арестован. Управление Православной Церковью Патриарх передал митрополиту Агафангелу (Преображенскому). Лишенный властями возможности переехать для управления Церковью в Москву, митрополит составил воззвание к российской пастве. Два экземпляра воззвания были переданы им через ехавшего в Москву священника Архиепископу Фаддею и протопресвитеру Димитрию Любимову. Архиепископ Фаддей был обвинен в том, что он способствовал печатанию воззвания. Владыка все обвинения категорически отверг. В сентябре 1922 года по "делу" архиепископа было составлено обвинительное заключение: «...распространением нелегально изданных посланий митрополита Агафангела проявил враждебное отношение к советской власти и, принимая во внимание его административную высылку из пределов УССР за контрреволюционную деятельность... Успенского, как политически вредный элемент, подвергнуть административной высылке сроком на один год в пределы Зырянской области».

Из Москвы Архиепископа Фаддея перевезли вместе с митрополитом Кириллом (Смирновым) по Владимирскую тюрьму. Передачи владыке в тюрьму собирала Вера Васильевна Трукс. Архиепископ Фаддей целиком отдавал их старосте камеры, и тот делил на всех. Но однажды, когда «поступила обычная передача, – вспоминал митрополит, – владыка отделил от нее небольшую часть и положил под подушку, а остальное передал старосте. Я увидел это и осторожно намекнул владыке, что, дескать, он сделал для себя запас. "Нет, нет, не для себя. Сегодня придет к нам наш собрат, его нужно покормить, а возьмут ли его сегодня на довольствие?" Вечером привели в камеру епископа Афанасия (Сахарова), и владыка Фаддей дал ему поесть из запаса».

Не только продукты раздавал владыка в тюрьме, но и все, что получал из одежды или из постельных принадлежностей. Епископу Афанасию владыка отдал подушку, а сам спал, положив под голову руку. Одному из заключенных он отдал свои сапоги и остался в шерстяных носках. Предстоял этап. С воли передали ему большие рабочие ботинки со шнурками. На этапе, неподалеку от Усть-Сысольска, у него развязался шнурок на ботинке, он остановился и немного, пока управлялся со шнурком, поотстал. Один из конвоиров со всей силы ударил Архиепископа кулаком по спине, так что тот упал, а когда поднялся, то с большим трудом смог догнать партию ссыльных.

В ссылке архиепископ Фаддей жил в поселке, где вместе с ним были митрополит Кирилл (Смирнов), архиепископ Феофил (Богоявленский), епископы Николай (Ярушевич), Василий (Преображенский) и Афанасий (Сахаров). Летом 1923 года срок ссылки закончился и архиепископ Фаддей уехал в Волоколамск под Москвой. Здесь он жил, а служить ездил в московские храмы.

Осенью 1923 года церковно-приходской совет при Астраханском кафедральном Успенском соборе, состоящий из представителей всех православных обществ города Астрахани, направил прошение Патриарху Тихону, в котором подробно описывалось положение православных в епархии. Вскоре состоялось заседание Священного Синода под председательством Патриарха Тихона, который, рассмотрев прошение православных астраханцев, постановил: «Предложить Высокопреосвященному Фаддею немедля выбыть из Москвы к месту своего служения».

20 декабря 1923 года архиепископ Фаддей выехал в Астрахань. Ехал он без сопровождения, в старенькой порыжевшей рясе, с небольшим потрепанным саквояжем и с узелком, где были зеленая жестяная кружка и съестной припас, к которому, впрочем, он не притронулся. Всю дорогу архиепископ Фаддей или читал, поднимая книгу близко к глазам, или молча молился, или дремал. Когда подъезжали к городу, стал слышен колокольный звон. Только лишь поезд остановился, купе заполнилось встречавшим архиепископа духовенством. Все подходили к нему под благословение, искали глазами багаж и с удивлением обнаруживали, что никакого багажа не было.

Владыка смутился торжественностью встречи; выйдя на перрон, он смутился еще больше, увидев толпу встречающих, а на вокзальной площади – людское море. У вокзала архиепископа ожидала пролетка, но она не смогла проехать через толпу, и он в окружении людей пошел пешком. Расстояние до церкви было небольшое, но потребовалось около двух часов, чтобы дойти до нее. Моросил мелкий холодный дождь, было грязно, но это нисколько не смущало владыку Фаддея. Около одиннадцати часов дня он дошел до храма, и началась литургия. Был воскресный день, праздник иконы Божией Матери «Нечаянная Радость». Облачение для владыки нашли с трудом, потому что оно хранилось в богатой ризнице кафедрального собора, захваченного обновленцами. Облачение привезли из Покрово-Болдинского монастыря, оно принадлежало архиепископу Тихону (Малинину). Мантия принадлежала замученному в 1919 году епископу Леонтию (Вимпфену), ее отыскали у одного из монахов Иоанно-Предтеченского монастыря; посох принадлежал замученному в 1919 году архиепископу Митрофану (Краснопольскому). Литургия закончилась в три часа дня, но до пяти часов вечера он благословлял молившихся в храме и собравшейся вокруг храма народ. Ему показали могилы расстрелянных в 1919 году священномучеников Митрофана и Леонтия, и он часто потом приходил сюда служить панихиды.

Сразу же по приезде какие-то сердобольные старушки принесли владыке чуть ли не дюжину только что сшитого белья; староста храма святого князя Владимира, заметив на ногах владыки старенькие, с заплатками сапоги, принес ему хорошую теплую обувь. Все это владыка немедленно раздал нищим. Жил архиепископ в двух комнатах дома, который находился недалеко от Покровской церкви. Каждое утро и каждый вечер владыка шел одной и той же дорогой, через парк, в храм. Каждый раз здесь архиепископа встречали люди, чтобы идти в храм вместе с ним. И долго-долго потом эта дорога называлась "Фаддеевской".

Архиепископ Фаддей приехал в разгар обновленчества. У православных осталось десять церквей; обновленцы захватили девять церквей и два монастыря и намеревались захватить остальные. В конце мая к архиепископу пришел Аркадий Ильич Кузнецов, духовный сын владыки, юрист по профессии.

– Вот хорошо, что Вы пришли, – сказал архиепископ. – Давайте подумаем, что делать с обновленцами. Заберут они все наши храмы. Я думаю, надо бы подать жалобу в Москву и поехать с ней Вам и представителям от Церкви.

Перед отъездом архиепископ Фаддей вручил Аркадию Ильичу письмо на имя Патриарха Тихона, к которому нужно было зайти, прежде чем идти с жалобой к правительственным чиновникам. Патриарх принял делегацию, расспросил, как живет Преосвященный Фаддей, как себя чувствует, как относятся к нему верующие, и, не ожидая ответа, продолжил:

– Знаете ли Вы, что владыка Фаддей святой человек? Он необыкновенный, редкий человек. Такие светильники Церкви - явление необычайное. Но его нужно беречь, потому что такой крайний аскетизм, полнейшее пренебрежение ко всему житейскому отражается на здоровье. Разумеется, владыка избрал святой, но трудный путь, немногим дана такая сила духа. Надо молиться, чтобы Господь укрепил его на пути этого подвига.

В августе 1924 года Патриарх Тихон пригласил архиепископа Фаддея приехать в Москву на праздник Донской иконы Божией Матери. Владыка выехал в сопровождении келейника и А.И. Кузнецова. Выехали из Астрахани 29 августа, намереваясь приехать в Москву утром 31 августа, чтобы вечером участвовать в праздничном богослужении. Но поезд опоздал на сутки, и они прибыли только вечером 1 сентября, когда торжества по случаю праздника закончились. 3 сентября у Архиепископа Фаддея был день Ангела; он служил литургию в храме Донской иконы Божией Матери, а по окончании ее Патриарх Тихон пригласил его к себе на скромный завтрак.

Во время завтрака Патриарх сказал теплое, сердечное слово в адрес именинника, назвал владыку светочем Церкви, чудом нашего времени. В ответ архиепископ Фаддей сказал об исповеднической деятельности Патриарха, о его мужестве в деле управления Церковью. Когда завтрак подошел к концу, Патриарх подозвал своего келейника и что-то тихо сказал ему. Тот вышел и вскоре вернулся со свертком.

– Ну вот, Преосвященнейший, – сказал Патриарх, – Вам именинный подарок – по русскому обычаю. Это облачение, причем красивое и сшитое по Вашей фигуре. Хотел подарить отрезом, да ведь вы такой человек - все равно... кому-нибудь отдадите... Да... тут еще мантия, ведь ваша-то, поди, старенькая...

Архиепископ, принимая подарок, собирался было поблагодарить Патриарха, но тут сверток выскользнул, и из него выпал небольшой красный бархатный футляр.

– Да, тут еще маленькое прибавление... Как это я забыл сказать о нем, - широко улыбаясь, сказал Патриарх.

Архиепископ Фаддей открыл футляр. В нем был бриллиантовый крест на клобук. Подарок Святейшего был кстати. Астраханский владыка в этом отношении почти не заботился о себе. Он ходил в старенькой залатанной рясе, в стареньких, чиненых сапогах, имел одно облачение и одну митру, но всегда был готов сказать слово утешения другому, оказать ему помощь, выслушать его. Зная, что архиепископ принимает в любое время, некоторые пользовались этим и приходили к нему рано утром. Владыка вставал с постели, наскоро умывался, одевался и безропотно принимал посетителя.

После смерти Патриарха Тихона в 1925 году обновленцы, добиваясь участия православных епископов в обновленческом соборе, обратились к архиепископу Фаддею с приглашением принять участие в работе по подготовке собора. Владыка ответил: «Имею честь сообщить, что на принятие участия в организационной работе по созыву третьего Всероссийского Поместного собора я не имею канонически законного полномочия».

За все время своего пребывания в Астрахани архиепископ Фаддей ни одного слова не сказал против обновленцев публично, но пример его личной жизни был красноречивее любых слов. Идеолог обновленчества в Астрахани священник Ксенофонт Цендровский, принося публично покаяние в грехе раскола, сказал:

– Долго я коснел в грехе обновленчества. Совесть моя была спокойна, потому что мне казалось, что я делаю какое-то нужное и правое дело. Но вот я увидел владыку Фаддея; я смотрел на него и чувствовал, как в душе моей совершается какой-то переворот. Я не мог вынести чистого, проникновенного взгляда, который обличал меня в грехе и согревал всепрощающей любовью, и поспешил уйти. Теперь я ясно сознавал, что увидел человека, которому можно поклониться не только в душе, но и здесь, на Ваших глазах.

Нравственное влияние Архиепископа Фаддея на паству было огромное. Денег владыка ни от кого не брал, и несколько приходов заботу о материальном его обеспечении взяли на себя. Квартиру, освещение, отопление и другие расходы, связанные с квартирой, оплачивал приход Покровской церкви, пользование пролеткой – приход церкви св. Иоанна Златоуста. Приход церкви св. апостолов Петра и Павла оплачивал расходы на продовольствие, обувь и одежду. Деньги выдавались келейнице владыки Вере Васильевне. Церковь святого князя Владимира покупала материал и оплачивала шитье из него иподиаконских стихарей и архиерейских облачений, хотя сам владыка предпочитал служить в одном и том же ветхом желтом облачении, а летом в белом полотняном.

В управлении Астраханской епархией архиепископ Фаддей почти устранился от административной части. У него не было канцелярии. Была только именная печать для ставленнических грамот и указов о назначениях и перемещениях. За всю свою архиерейскую деятельность владыка ни на кого не накладывал дисциплинарных взысканий: никто не слышал от него упрека или грубого слова, сказанного в повышенном тоне. формуляров на духовенство не велось после того, как во время революции была уничтожена консистория. Да и не было у архиепископа времени для ведения канцелярских дел. Утром и вечером – служба в церкви, днем – прием посетителей, постоянно толпившихся на лестнице, в коридоре и во дворе. Какой-то сельский священник, узнав о простоте приема посетителей архиепископом, пришел к нему прямо с парохода в шесть часов утра. И был принят. Священнику пришлось ждать всего минут десять, пока владыка умывался.

Соборным храмом служила архиепископу Фаддею церковь святого князя Владимира, которая вмещала несколько тысяч верующих. В храме св. апостолов Петра и Павла он служил воскресные всенощные и читал акафист святителю Николаю Чудотворцу. Покровская церковь стала для него Крестовой церковью; в ней он бывал ежедневно и почти ежедневно служил литургию. Постом Архиепископ Фаддей любил служить в единоверческой церкви. Все знали, что каждый день владыка где-нибудь служит. Но были у него постоянно заведенные богослужения. В церкви св. апостолов Петра и Павла он служил всенощную каждую среду, в четверг – акафист святителю Николаю Чудотворцу, в пятницу – акафист Божией Матери в Покровской церкви, в воскресенье – акафист Спасителю в Князь-Владимирском соборе. После службы он проводил беседы; в церкви св. апостолов Петра и Павла разъяснял Новый Завет. В церкви стояла глубокая тишина и какой-то проникновенный покой. После акафиста в Покровской церкви по пятницам Архиепископ Фаддей разъяснял Ветхий Завет, а после акафиста в воскресенье предлагал жития святых дня. Проповеди он говорил за каждой литургией, даже и тогда, когда бывал нездоров. В Астрахани владыка произнес более трехсот проповедей и поучений, не считая многочисленных бесед после акафистов, когда он разъяснял Священное Писание, но записей речей он не хранил. Обычно их брал себе ключарь прот. Д. Стефановский или переписчицы. Они снимали с них копии и передавали какому-нибудь почитателю владыки.

29 октября 1926 года был арестован Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский). В права Местоблюстителя вступил архиепископ Ростовский Иосиф (Петровых). 8 декабря он издал распоряжение, в котором назначил заместителей по управлению Церковью архиепископов: Екатеринбургского Корнилия (Соболева), Астраханского Фаддея (Успенского) и Угличского Серафима (Самойловича). Архиепископ Иосиф вскоре был арестован. Архиепископ Корнилий был в ссылке и не мог выполнить возложенное на него поручение, и посему в середине декабря архиепископ Фаддей выехал из Астрахани в Москву, чтобы приступить к исполнению возложенных на него обязанностей по управлению Церковью. В Саратове он был, по распоряжению Тучкова, задержан и отправлен в город Кузнецк Саратовской области. Только в марте 1928 года власти разрешили ему выехать из Кузнецка. Митрополит Сергий, освобожденный к тому времени из тюрьмы, назначил его архиепископом Саратовским.

Рассказывают, что однажды, когда Волга вышла из берегов, грозя затопить дома и поля, крестьяне пришли к Архиепископу Фаддею просить о помощи. Он вышел вместе с народом на берег реки, отслужил молебен, благословил воду, и после этого она начала быстро спадать.

В ноябре 1928 года владыка Фаддей был переведен в Тверь. Здесь он поселился на тихой улочке в угловом доме с крошечным садом, огороженным высоким деревянным забором. В саду вдоль забора шла тропинка, по которой он подолгу ходил и молился, особенно по вечерам. После молитвы он благословлял на все стороны город и уходил в дом.

Неподалеку от города, в селе Пречистый Бор архиепископ Фаддей снимал дачу и ездил туда, когда хотел поработать. Но и там часто верующие посещали его. По свидетельству многих прихожан, владыка обладал даром прозорливости и исцеления. Как-то пришла к владыке женщина и сказала:

– К дочке ходил богатый жених и приносил подарки. У нас завтра свадьба. Благословите.

– Подождите немного. Подождите две недели, – ответил архиепископ Фаддей.

– Ну, как же подождать, у нас все приготовлено: и колбасы куплены, и вино, и студень наварен.

– Нужно подождать немного, – сказал Архиепископ.

Через две недели приехала жена "жениха" с двумя маленькими детьми и забрала его домой.

Житель Твери Александр Куликов, когда ему было три года, упал и сильно расшибся. В боку образовалась опухолью. Его мать обратилась к хирургу, и тот предложил сделать операцию, хотя сам сомневался в положительном ее исходе. Сильно скорбя, мать понесла мальчика в храм к литургии. Служил архиепископ Фаддей. Со слезами мать поднесла мальчика ко святой Чаше. Владыка спросил, о чем она плачет. Выслушав, он сказал, что операцию делать не нужно, надо помазать больное место святым маслом. Она так и сделала, и мальчик вскоре поправился.

Всех приходящих к нему Архиепископ Фаддей принимал с любовью, не отказывая никому. Он знал, что сейчас время скорбей, и кому, как не архипастырю, утешать свою паству. Многие, видя его праведную жизнь и веря в его молитвенное предстательство перед Богом, ходили к нему за благословением на те или иные начинания. И он всегда в этих случаях благословлял, определенно говоря "да" или "нет". Проповеди владыка говорил за каждой литургией. По свидетельству всех знавших владыку, в его образе паства видела молитвенника и подвижника, подобного древним русским святым.

В Твери православные люди любили владыку. Часто его карету сопровождало много верующих, и люди, завидя издали архиепископа, кланялись ему, а он, остановив пролетку, благословлял народ. Возил владыку один и тот же извозчик. Властей раздражала любовь народа к архиепископу Фаддею. Часто бывало, когда извозчик подъезжал к дому владыки, к нему подходил чекист и говорил: «Не езди больше с владыкой, а то мы тебя убьем». Незадолго перед своим арестом Архиепископ Фаддей сказал извозчику: «Не бойся, смерти не надо бояться, сегодня человек живет, а завтра его не будет». Не прошло и недели после этого разговора, как извозчик скончался.

1936 год. Власти отбирали у православных последние храмы. Обновленцы ездили по Тверской епархии, требуя от настоятелей храмов передачи их обновленцам. Но духовенство, хорошо зная своего архиепископа-подвижника и его наставления относительно обновленцев, не поддавались ни на уговоры, ни на угрозы. 29 сентября 1936 года власти лишили архиепископа Фаддея регистрации и запретили ему служить, но владыка продолжал служить в последнем храме за Волгой.

В декабре 1936 года митрополит Сергий назначил на Тверскую кафедру архиепископа Никифора (Никольского), но признание архиепископа Фаддея великим праведником было столь безусловно, что духовенство епархии по-прежнему сносилось с ним, как со своим правящим архиереем.

Летом 1937 года начались массовые аресты. Многие из духовенства и мирян во главе с жившим на покое епископом Григорием (Лебедевым) были арестованы в городе Кашине и расстреляны. Было арестовано почти все духовенство Твери и области. Следователи расспрашивали об архиепископе Фаддее. Вызывались в НКВД в качестве свидетелей и обновленцы, которые давали показания против архиепископа.

20 декабря, около восьми часов вечера, сотрудники НКВД пришли арестовать владыку Фаддея. Перерыли весь дом, обыскивали до пяти часов утра, но ни денег, ни чего-либо ценного не нашли. Взяли панагию, кресты, потир, дароносицу, облачение, двадцать семь штук свечей, тридцать четок, духовные книги, тетради с записями Архиепископа, официальные циркуляры Московской Патриархии, фотографии, два архиерейских жезла.

На допросах в тюрьме архиепископ Фаддей держался мужественно. Следователи пытались узнать, как и кто помогал ему материально, и хотели обвинить владыку в контрреволюционной деятельности. Он отвечал: «Материальная помощь передавалась мне лично в церкви в виде доброхотных подношений, фамилии этих лиц я назвать не имею возможности, так как их не знаю… В контрреволюционной деятельности виновным себя не признаю».

Недолго пробыл владыка в тюрьме, но и в эти последние дни ему пришлось претерпеть множество унижений. Тюремное начальство поместило владыку в камеру с уголовниками, и те насмехались над ним, старались его унизить. И тогда Матерь Божия Сама заступилась за Своего праведника. Однажды ночью Она явилась главарю уголовников и грозно сказала ему: «Не трогайте святого мужа, иначе все вы лютой смертью погибнете». Наутро тот пересказал сон товарищам, и они решили посмотреть, жив ли еще святой старец. Заглянув под нары, они увидели, что оттуда изливается ослепительный свет, и в ужасе отшатнулись, прося у святителя прощения. С этого дня все насмешки прекратились и уголовники даже начали заботиться о владыке. Начальство заметило перемену в отношении заключенных к владыке, и его перевели в другую камеру.

Через десять дней после ареста Архиепископ Фаддей был приговорен к расстрелу. Он обвинялся в том, что «являясь руководителем церковно-монархической организации, имел тесную связь с ликвидированной церковно-фашистской организацией в г. Кашине (участники которой в числе 50 человек приговорены к высшей мере наказания) давал задания участникам на организацию и насаждение церковно-монархических групп и повстанческих ячеек, по Карельскому национальному округу через своего посланца Орлова Митрофана, осужденного к ВМН - расстрелу, осуществлял руководство по сбору средств на построение нелегального монастыря и руководил организацией систематической агитации». Святитель Фаддей был казнен 31 декабря 1937 года.

После его смерти тюремный врач предупредила верующих, что вскоре владыку повезут хоронить. 2 января 1938 года. Около четырех часов дня. Скоро будет смеркаться, но еще светло. Со стороны тюрьмы через замерзшую Волгу двигались сани по направлению к кладбищу. На кладбище были в это время две женщины. Они спросили:

– Кого это вы привезли?

– Фаддея вашего привезли! - ответил один из них.

Тело владыки было завернуто в брезент, но в выкопанную неглубокую яму его опустили в нижней одежде. Весной после Пасхи 1938 года женщины вскрыли могилу и переложили тело архиепископа в простой гроб. Одна из женщин вложила в руку владыке пасхальное яйцо. На месте могилы был поставлен крест и на нем сделана надпись, но вскоре он был уничтожен властями. Через много лет храм, стоящий на кладбище, был разрушен, снесена и уничтожена большая часть памятников и крестов, и точное место могилы архиепископа Фаддея было забыто.

Все эти годы верующие Твери хранили память о владыке Фаддее и о его могиле. По благословению архиепископа Тверского и Кашинского Виктора иеромонах Дамаскин предпринял попытку обнаружить останки владыки Фаддея. Одна из верующих, долгое время занимавшаяся этими поисками, Ю. Е. Топоркова, осенью 1990 года нашла точное место захоронения владыки. Экспертиза, проведенная в Москве, подтвердила, что найденные останки принадлежат владыке Фаддею.

В 1991 году Синодальная Комиссия по изучению материалов, относящихся к реабилитации духовенства и мирян Русской Православной Церкви, получила сведения из Тверской прокуратуры о реабилитации Архиепископа Фаддея (Успенского).

26 октября 1993 года, в праздник Иверской иконы Божией Матери были обретены честные останки архипастыря-мученика, которые находятся ныне в Вознесенском соборе города Твери.

Среди представителей русской педагогической мысли священномученику Фаддею (Успенскому) принадлежит особое место. Ученый-богослов, доктор и магистр богословия, архиерей Русской Православной Церкви, святитель приобрел широкую известность и как педагог, всю свою жизнь посвятивший воспитанию подрастающего поколения.

Особое внимание следует обратить на его жизненный путь и преподавательскую деятельность. Окончив Московскую духовную Академию, он 25-ом году жизни он принимает монашество, и с 1897 года начинает свою преподавательскую деятельность в разных духовных семинариях. А в 1902 г. он в сане архимандрита занимал должность инспектора Уфимской духовной семинарии, и спустя полгода — ректором Олонецкой духовной семинарии. С 1908 г. начинается его архипастырская деятельность. Он занимал Владимиро-Волынскую (с 1908 по 1916гг), Владикавказскую кафедру (1916 г.), Волынскую кафедру (с 1917 г).

В 1926 г. в связи с арестом патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) архиепископ Фаддей был вызван в Москву, чтобы приступить к выполнению обязанностей по управлению Русской Православной Церковью в качестве заместителя Патриаршего Местоблюстителя. На пути в г. Кузнецке Самарской губернии он был задержан без права дальнейшего следования. В 1928 году владыка – в Тверской епархии, своем последнем месте служения. 20 декабря 1937 года последовал арест. 31 декабря 1937 года в Тверской тюрьме оборвался земной путь архиепископа Фаддея.

И спустя полвека 26 октября 1993 года в день праздника Иверской иконы Божией Матери, были обретены мощи священномученика Фаддея. Ныне они находятся в Вознесенском соборе города Твери.
Архиепископ Фаддей (Усенский) много лет занимался педагогической деятельностью. В своих педагогических трудах он разъяснял смысл и способы духовно-нравственного воспитания и образования. В его работах по образованию публикуется его главный итоговый труд по педагогике и воспитанию.

Дидактика владыки Фаддея подробно описывает отношение Иисуса Христа к детям, как относиться к воспитанию…Фаддей описывает Христа, как совершеннейшего учителя и воспитателя. Он даровал и вечный идеал для воспитания: каждый христианин должен, с учетом врожденных способностей, стараться уподобиться Христу, то есть победить в себе своекорыстную природу и образовать из себя свободную личность, стоящую в сознательных и разумных отношениях к Богу, людям и природе. Это требование Христос осуществил в своей жизни и утвердил примером как истинный Учитель и Воспитатель. Он открыл миру, что Бог есть Дух, которому и поклоняться необходимо духом и истиною, возвестил истину, что Бог живет в человеке по мере подчинения и согласования его воли с волею Бога. В учении и делах Совершеннейшего Учителя заключаются все вечные основы педагогики, которые нам следует, развивая, применять на практике.

Исусс Христос в отношении детей требует высокого уважения и признания их личного достоинства. «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. И обняв их, возложил руки на них и благословил их» (Мк. 10, 15-16). И Он сказал: «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море» (Мк. 9, 42). Дети с их преданностью и покорностью, с их беспритязательной простотой, с их чистосердечием и любовью, с их откровенной прямотой и восприимчивостью ко всему прекрасному и божественному являются в глазах Христа образцом высочайшего совершенства, какого может достигнуть взрослый человек только сознательно, тогда как дети обладают этим совершенством бессознательно. Поэтому Он взывает к Своим ученикам, чтобы они опять сделались, как дети, освободились от всякого тщеславия и честолюбия. На вопрос о том, кто будет из них больший в царстве Божием, Он отвечает: «Кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф. 18,4).

Владыка Фаддей обращает внимание и на тех людей, кто дает им воспитание с самого рождения, то есть родителей.

Христос проповедует о преданной любви в деле воспитания своих детей и указывает на отца, который даже блудного сына по его возвращении принимает радостно в свои объятия.

В своих трудах священномученнник много говорит и о воспитании через Таинства Церкви.

Cозидавшееся на евангельских началах новое общество отличалось не столько внешними формами жизни, сколько более глубокими ее внутренними основами. Выражения «новый человек», «новое творение Божие», «добрая ветвь», «храм Духа Святого» и другие были точным определением многообразных сторон нового мира, восстановленного Иисусом Христом. Преображение родителей Святым Духом побуждало их скорее вести детей в наследие блаженства. Отсюда происходило настоятельное желание покрестить своих младенцев, и ввести их в Церковь. Допустив крещение младенцев, Церковь совершила великий акт христианского воспитания. Дитя не только находилось под внешним попечением христиан, принявших на себя обязательство воспитать по-христиански малых сих, но на крещеных детях сверх того почивала благодать Святого Духа, совершавшая таинственное охранение младенческой души от зла и укреплявшая ее на началах правды, мира и радости во славу Божию. Из всего вышеизложенного можно сказать, что роль в христианском воспитании детей занимает Церковь. То есть, крестившись в раннем возрасте человек, получал благодать Святого Духа в сохранении своей души от зла. Священномученник Фаддей в своих трудах много уделял воспитанию в начальной школе. О том, что учитель должен быть и воспитателем. Учитель должен научить детей быть готовыми к новой, взрослой жизни.
Первый и наиболее важный вопрос для учителя начальной школы есть вопрос о задаче начальной школы и учителя в целом:

— задача учителя состоит в том, чтобы научить детей читать, писать, считать, вообще дать детям первоначальное образование. И многие учителя действительно останавливаются на подобном решении вопроса без какого-либо дальнейшего размышления. Однако неправильно было бы думать, что на обязанности учителя лежит лишь первоначальное научение чтению, письму и счету и что, исполнив эту обязанность, он может быть спокойным. Учимся мы, как говорит известная всем пословица, не для школ, а для жизни. Быть может, для некоторых людей, ученых по призванию, и следует заниматься только наукою, но нельзя одним учением ограничиться в начальной школе.

— Способности детей только еще начинают развиваться, и если бы во время школьного учения все заботы воспитателя направить только на изучение наук, развитие душевных способностей подрастающего поколения было бы односторонним,

– даже более, развитие одного ума могло бы вредно отразиться на развитии сердца и воли. А между тем развитие добрых качеств сердца и правильное развитие воли не только не менее, но даже более важно, чем развитие ума.

— Мы ценим человека не столько за его ум, сколько за его доброе сердце или твердую волю и характер.

— Воспитание продолжается всю жизнь и никогда не оканчивается, тогда, как учение может прекратиться в определенное время.

Самая жизнь с ее различными переменами, радостями и горестями не есть ли своего рода постоянная воспитательная школа, в которой Верховным Воспитателем является Сам Бог? Если воспитание должно продолжаться постоянно, то понятно, что тем более не должно оно прекращаться в школе. Напротив, учитель, постоянно обращаясь с детьми и пользуясь особенною восприимчивостью детского возраста, тем, что в дитяти сильно не укрепились еще различные дурные навыки, которые впоследствии полагают иногда непреодолимое препятствие к исправлению, прямо обязан не только учить детей, но и воспитывать их. Нередко с поступлением в школу дети удаляются из-под постоянного надзора родителей, и место их должна заступить в таком случае школа. Мало того, не потому ли и вверяют многие родители детей своих школе, что считают собственные силы недостаточными для того, чтобы дать детям вполне правильное воспитание? Они ожидают, что школа научит детей уму разуму, и если школа не заботится о воспитании, упрекают за различные проступки детей своих самую школу, говоря: «Чему же вас в школе учили? Значит, толку от этой учебы никакого нет». Наконец, следует заметить, что без воспитания не имело бы успеха и самое обучение. Так, для успешности обучения необходимо приучить дитя к вниманию. Всем вообще детям свойственна рассеянность, они увлекаются всяким новым впечатлением и благодаря этому не могут усвоить многого из того, что говорит учитель: одного они не слышали, другое не постарались запомнить.

Ученье может идти успешно только тогда, когда дети научится сосредоточиваться или быть внимательным к словам учителя. А все это требует не только работы ума, но и напряжения воли, следовательно, к чисто умственным занятиям является необходимость присоединить и воспитание воли. Затем, мы дольше помним то, что для нас интересно, что живо затрагивает наше чувство и волю. Впечатления детства долго помнятся именно потому, что в детстве человек более живет сердцем, чем умом: всякая игра, всякая деятельность непосредственно увлекает дитя, потому что не подвергается еще постоянному действию строгого и подвергается еще постоянному действию строгого и холодного соображения. Так и при занятиях в школе: даже то, что кажется трудным для умственного соображения, перестает казаться трудным, когда умственная работа привела в движение известные чувства. Все это свидетельствует о том, насколько необходимо учителю быть вместе с тем и воспитателем.

О необходимости воспитания в школе говорил и святитель Иоанн Златоуст. «Не безрассудно ли учить детей искусствам, посылать их в училища, ничего не жалеть для такого их образования, а о воспитании их в наказании и учении Господнем не заботиться? За то-то сами мы и пожинаем плоды такого воспитания детей своих, видя их дерзкими, невоздержными, непослушными, развратными. Мы не щадим ни трудов, ни издержек на то, чтоб обучить детей светским наукам, чтобы выучить хорошо служить властям земным. Безразлично для нас одно знание святой веры, одно служение Царю Небесному. Мы позволяем им посещать зрелища; а чтобы они не убегали Церкви, чтобы не стояли в ней не благоговейно, о том мало заботимся. Мы заставляем их давать отчет в том, что они выучили в своих светских училищах; почему же не требовать от них отчета в том, что они слышали в доме Господнем? Не говори: «Это слушание Писаний – дело монахов; ужели мне сделать дитя монахом?» Сделай его христианином. Ибо и мирянам весьма нужно внимать учению, заключающемуся в Писании. Как при снаряжении корабля нужен, бывает кормчий и полное число пловцов не тому, кто всегда стоит на пристани, но тому, кто постоянно занимается мореходством, точно то же должно сказать и относительно монаха и мирского человека. Первый, как бы находясь в необуреваемой пристани, проходит жизнь неозабоченную и устраненную от всякого волнения; а последний постоянно обуревается и плывет среди моря, сражаясь с множеством треволнений. Но для чего, скажешь, нашим детям нужно любомудрие и строгое поведение? Вот это-то самое и сгубило все – дело, самое необходимое и служащее опорою нашей жизни, считается излишним и ненужным. Так что же, скажешь, – станем мы все любомудрствовать, а житейское все погибнет? Нет, почтеннейшие, не любомудрие, а уклонение от него погубило и расстроило все. Ибо кто, скажи мне, расстраивает настоящее положение дел – те ли, которые живут воздержно и скромно, или те, которые изобретают новые и беззаконные способы наслаждения? Те ли, которые стараются захватить себе все чужое, или те, которые довольствуются своим? Первые – не то же ли в обществе человеческом, что опухоли на теле и бурные ветры на море? А последние – не так ли, как яркие светила среди глубокого мрака, призывают бедствующих среди моря к своей безопасности? Так они (т.е. первые) низвращают порядок общественный и губят общее благо, они-то причиняют бесчисленные бедствия и другим. Для них-то судилища, и законы, и взыскания, и различные виды наказаний».

В деле православного воспитания и образования в наше время следует оглядываться на опыт предыдущих поколений. Учить и воспитывать в духе религиозной веры. Воспитание и образование должны идти в ногу со временем. Необходимо развивать в детях любовь к Родине, к ее культуре, традициям, языку и т.д.

Портрет священномученика Фаддея Успенского, сделанный по фотографии.

Будущий священномученик Фаддей (1872-1937) родился в многодетной семье потомственного священника. Его дедушка почитался людьми как молитвенник. Из девяти внуков ближе всех ему пришелся Ваня, которого он ласково называл «архиереем». Что, в конце концов, и сбылось.

Учась в Духовной академии, однажды Иван спросил у отца: «Мне все говорят о монашестве, но в монашестве человек отделяется от людей, так как монах закрыт в стенах монастыря…» Отец-священник ответил: «Нет, он не отделен от людей, только он служит людям особенным образом».

Ивану Успенскому посчастливилось побывать на литургии, которую служил святой Иоанн Кронштадтский. «За обедней о сне речи не было и от прочего был храним в молитве с о. Иоанном, которого образ не выходил из ума …», - писал он позже в своем дневнике.

После окончания учебы Иван принял монашеский постриг. В 1908 году, в 36 лет, стал епископом.

Женатый «жених»

Помогал владыка Фаддей и добрым советом, и молитвой. Люди заметили, что если попросишь о чем владыку - помощь идет. Как то раз к владыке Фаддею пришла мать невесты накануне свадьбы - просить благословения. Она с гордостью поделилась, что ее дочери встретился богатый жених, который преподносил дорогие подарки.

В ответ на просьбу матери архипастырь сказал: «Подождите немного. Подождите две недели». Женщина возмутилась, так как уже был приготовлен стол и приглашены гости. Но владыка попросил подождать. Мать семейства побоялись ослушаться архиепископа и отложила торжество на две недели.

На четырнадцатый день приехала жена «жениха» с двумя детьми и забрала мужа домой.

Много и других случаев чудесной помощи людям вспоминают очевидцы из жизни святого архиепископа Фаддея. Однажды, когда Волга вышла из берегов и угрожала затопить поля, жители этих мест обратились за помощью к архиепископу Фаддею.

Владыка пошел с крестьянами на берег реки, отслужил молебен, благословив воды. И воды убыли.

Одна девушка заключила пари (!) - о том, что она причастится без исповеди. Подошла к Чаше, но служивший владыка Фаддей остановил ее словами: «Не делайте греха. Поисповедуйтесь сначала». Такая прозорливость владыки, откуда-то «узнавшего» про ее «смелый поступок», так поразила девицу, что она искренне раскаялась.

В одной семье сын, в 20-х годах занимавший крупный партийный пост, сошел с ума, и его поместили в больницу. Мать приехала к нему, сын встал перед ней на колени, умоляя забрать его отсюда. Женщина пошла советоваться к архиепископу Фаддею. Он сказал:

«Возьми немедленно: он никому из вас не принесет зла, и терпи его до самой смерти».

Супруги сделали так, как благословил владыка. Больной умер во время войны; перед смертью он обратился к Богу и причастился.

Епископ Владимиро-Волынский Фаддей (Успенский). 1908 год. Фото с сайта kizhi.karelia.ru

Покаяние обновленца

После революции владыка Фаддей защищал Православие от обновленцев, хотевших создать «Красную церковь» в союзе с коммунистами. Для защиты владыке порой не надо было говорить ни слова проповедей: хватало одного факта своего присутствия.

Идеолог обновленчества в Астрахани священник Ксенофонт Цендровский писал так: «Совесть моя была спокойна, потому что мне казалось, что я делаю какое-то нужное и правое дело. Но вот я увидел владыку Фаддея; я смотрел на него и чувствовал, как в душе моей совершается какой-то переворот. Я не мог вынести чистого взгляда, который обличал меня в грехе и согревал всепрощающей любовью, и поспешил уйти».

Отзыв патриарха

Свт. Тихон, патриарх Московский и всея Руси. Фото: liveinternet.ru

При таком непосредственном влиянии на людей архиепископ Фаддей не был «администратором», у него даже не было канцелярии и не было секретаря. Никаких дисциплинарных взысканий, даже резких слов он никому не сказал в жизни.

Утром и вечером владыка Фаддей служил в церкви, а когда не служил, почти всякий мог прийти на прием. Однажды сельский батюшка пришел к нему прямо с дороги, в шесть утра, – и был принят.

Никаких архиерейских сборов на свое «проживание» владыка также не вел. Один приход брал на себя обеспечение его питанием, другой – извозчиком, третий отвечал за «состояние риз», на которые сам вл. Фаддей не обращал внимания.

Однажды, когда вл. Фаддей был в Москве, патриарх Тихон, очень его любивший, подарил ему красное (цвет мучеников) бархатное облачение, сшитое специально для него, ровно по мерке владыки – чтобы тот, по обыкновению, кому-то сразу не отдал подарка.

«Это необыкновенный человек. Но его нужно беречь, потому что такой крайний аскетизм, полнейшее пренебрежение ко всему житейскому отражается на здоровье. Владыка избрал святой, но трудный путь, немногим дана такая сила духа. Надо молиться, чтобы Господь укрепил его на пути этого подвига», - говорил о нем патриарх Тихон.

«Настоящее христианское время»

Заглавный лист проповеди архиепископа Фаддея, сказанной в церкви во имя преподобного Афанасия Афонского г. Астрахани.

В 1919 году владыка Фаддей был впервые арестован и помещен во Владимирскую тюрьму. С ним на нарах сидел и митрополит Кирилл (Смирнов), третий кандидат на патриаршую кафедру по завещанию патриарха Тихона. Один из самых умных и стойких иерархов Русской Церкви так писал в своих воспоминаниях об арх. Фаддее:

«Страшная тюремная обстановка среди воров и убийц подействовала на меня удручающе… Владыка Фаддей, напротив, был спокоен и, сидя в своем углу на полу, все время о чем-то думал, а по ночам молился. Как-то ночью, когда все спали, а я сидел в тоске и отчаянии, владыка взял меня за руку и сказал:

«Для нас настало настоящее христианское время. Не печаль, а радость должна наполнять наши души. Сейчас мы должны открыться для подвига и жертв. Не унывайте. Христос ведь с нами!»

Моя рука была в его руке, и я почувствовал, как будто по моей руке бежит какой-то огненный поток. В какую-то минуту во мне изменилось все, я забыл о своей участи, на душе стало спокойно и радостно.

Я дважды поцеловал его руку, благодаря Бога за дар утешения, которым владел этот праведник».

Как владыка Фаддей спрятал хлеб под подушку

Тюрьма, где принял мученическую кончину архиепископ Фаддей (Успенский). Фото с сайта kuz1.pstbi.ccas.ru

Когда владыке Фаддею в тюрьму приносили передачи, он отдавал все старосте камеры, который делил передачу на всех сокамерников. Но был случай, когда архиепископ часть продуктов спрятал под подушку, и только после этого отдал оставшуюся часть старосте и попросил разделить между заключенными.

Митрополит Кирилл удивился такому «утаиванию» продукта, а владыка Фаддей тут же объяснился: «Нет, нет, не для себя. Сегодня придет к нам наш собрат, его нужно покормить, а возьмут ли его сегодня на довольствие?»

Тем же вечером прибыл отбывать заключение епископ Афанасий (Сахаров), и его поместили в камеру к владыке Фаддею. Вот и пригодился сделанный заранее запас архиепископа! Несентиментальный митрополит Кирилл тут же рассказал епископу Афанасию о том, как владыка Фаддей «предсказал» его прибытие.

Сажали и арестовывали арх. Фаддея не однажды. А в промежутках между арестами и тюрьмой он беззаветно служил. Когда власти лишили его регистрации, и митрополит Сергий (Страгородский) назначил на Тверскую кафедру, которую ранее занимал арх. Фаддей, архиепископа Никифора (Никольского), признание и почитание арх. Фаддея было столь безусловно, что духовенство епархии по-прежнему сносилось с ним, как со своим правящим архиереем.

Божия Матерь заступилась

Крест на месте убийства Свщмч. Фаддея. Фото с сайта brooklyn-church.org

В 1937 году архиепископ Фаддей снова был арестован. После мучительных допросов его поместили в камеру к уголовникам, которые стали над ним издеваться. А ночью главарю уголовников явилась Пресвятая Богородица и повелела: «Не трогайте святого мужа, иначе все вы лютой смертью погибнете!»

Утром испуганный главарь рассказал уголовникам о том, что видел ночью. Они решили посмотреть, жив ли еще владыка после их мучений. Заглянули под нары и увидели, что от старенького «попа» исходит необычное сияние. Уголовники бросились просить прощения и больше не обижали святителя. Все они дожили до глубокой старости и умерли своей смертью.

Обретение мощей

Рака с мощами священномученика Фаддея в Вознесенском соборе Твери. Фото с сайта brooklyn-church.org

Святителя Фаддея казнили 31 декабря 1938 года. Ходили слухи, что его утопили в яме с нечистотами. Тюремный врач предупредила верующих, что вскоре владыку повезут хоронить. На кладбище были в это время две женщины. Завидев сани, они спросили: - Кого это вы привезли?

Фаддея вашего привезли! - ответил один из конвойных.

Тело владыки было завернуто в брезент, но в выкопанную неглубокую яму его опустили в нижней одежде.

Весной после Пасхи 1938 года несколько смелых женщин вскрыли могилу и переложили тело архиепископа в простой гроб. Одна из женщин вложила в руку владыке пасхальное яйцо. На месте могилы был поставлен крест и на нем сделана надпись, но вскоре он был уничтожен властями.

Прошло много лет. Храм, стоящий на кладбище, был разрушен, снесена и уничтожена большая часть памятников и крестов, и долгое время не могли определить точное место могилы архиепископа. Только 26 октября 1993 года произошло обретение честных останков святителя Фаддея. Теперь они находятся в Вознесенском соборе Твери.

Из записей свщм. Фаддея:

В моменты, когда испытания, встречающиеся на пути, превысят меру терпения, священник «должен иметь такую веру, чтобы видя совершенное бессилие своего слова, возложить упование на всесильную благодать, которая и наиболее огрубевшие души смягчает, отверзая для восприятия слова пастыря даже сердца людей, желавших “искусить беззлобство его”.»

Использованы источники:

Иеромонах Дамаскин (Орловский). Житие священномученика Фаддея, архиепископа Тверского. Тверь, 1997.